Мистер Хайд - Страница 27

1. Жертва — алкоголик;

2. Жертвой часто становится пожилая женщина;

3. Всегда имеется в наличии источник огня;

4. Жертва бывает плотного телосложения;

5. Жертва живет одна;

6. Жертва обычно курит трубку.

Ни одно из этих условий не относится к невзрачному работнику с мельницы, но разве он тоже не мог загореться сам? Что тогда? Возможно ли это? Проклятие, разрушившее семью: гибель молодого парня, арест отца, самоубийство матери и главное, главное — этот стыд, сидящий в нем, как яд в зубах змеи, вдруг все это — просто-напросто колоссальная ошибка? Обессилев, Жантом опустился в кресло. Закружилась голова. Вот! Вся его сознательная жизнь строилась на убежденности: я — сын поджигателя. В глазах тетки, приятелей, всех окружавших его людей он был сыном поджигателя, порочным существом, прокаженным. Он всегда старался казаться незаметным. Потеряв достоинство, он вернул его благодаря литературе, но насколько оно оказалось непрочно! И все же именно благодаря литературе в нем вырос спутник горьких дней, который и приведет его к полному освобождению: мистер Хайд.

Но если мельница сгорела случайно, если отца осудили по ошибке, то эта блеклая, неудавшаяся жизнь превращается в груду развалин, похоронивших под собой ничтожного мистера Хайда. Жантом приходит ко все более горестному осознанию того, что ему больше нечего передать этому герою, подпитывавшему себя потихоньку его бунтом. Невиновность отца одним махом перекроет источник отчаяния, бывший до сих пор его единственным достоянием. Он сжал кулаки, постучал по голове и вновь задал себе вопрос: «Возможно ли это? Возможно ли это?» Когда он был сыном преступника, его поразило бесплодие. Но когда он станет сыном невиновного, ему нечего будет больше сказать. И он пришел к поразившему его самого выводу. Он должен защищать мистера Хайда. Он должен защищать свое творение. Будучи человеком быстрых решений, он бросился к справочнику профессиональных услуг.

Вот. Шарль Рюффену расследования, розыск, конфиденциальность гарантируется. Именно то, что надо. Телефонный разговор занял всего минуту. Договорились встретиться в два часа. Агентство Риффена расположено на улице Жакоб. Бриюэна ставить в известность не обязательно. Жантом корит себя за то, что никогда не требовал провести следствие по делу о пожаре на мельнице. Теперь, вероятно, уже слишком поздно. Но частный детектив использует свои собственные методы, отличные от общепринятых. Жантом почувствовал, как по телу пробежал ток нетерпения. Если этот Майкл Гаррисон пишет правду, он тоже может сгореть на месте, охваченный коротким голубым пламенем, как поверхность пунша. Прочитал несколько страниц «Бириби», чтобы восстановить силы, затем несколько страниц из произведений Мириам, чтобы презрительно посмеяться и наказать ее за то, что она дала ему эти две книги. И так, подсчитывая и подгоняя минуты, дожил до обеда. Он довольствовался тем, что съел один бутерброд в баре. И вот он уже звонит в дверь агентства.

Шарлю Рюффену около тридцати. Выглядит хорошо. Обстановка в кабинете совершенно новая. Возможно, Рюффен — просто безработный, пытающийся как- то пристроиться. Он выслушал долгий рассказ Жантома, не задавая никаких вопросов, не делая записей. Выглядит он как слишком профессиональное ничтожество, как актер, еще осваивающий свою первую роль. Просмотреть в Мане подшивки «Уэст-Франс», прекрасно. Поехать на место, чтобы получить представление о разыгравшейся драме. Он соглашается, добавив, что во дворце правосудия должны сохраниться какие-то материалы судебного разбирательства… В конце концов создается впечатление, что он хорошо знает свое дело.

— Скажем так, — подвел он итог, — это займет около недели, но устный отчет могу делать вам каждый день. Но не гарантирую, что после стольких лет удастся докопаться до истины.

Жантом выписал чек, продолжая разговор.

— Видите ли, я пытаюсь восстановить память. Мои воспоминания — как картинка-головоломка, в которой не хватает многих частей. Помогите найти их и расставить по местам, и я буду удовлетворен. Я уже не различаю, что действительно тогда произошло и что я додумываю теперь. Я, наверное, кажусь вам странным, взбалмошным. Нет? Правда?

— Мои клиенты такие, какие есть, — осторожно проговорил Рюффен. — Но почему, черт побери, вы решили попросить меня расследовать такие далекие события, тогда как вы сами давным-давно могли заняться поисками? Что заставило вас внезапно принять такое решение?

— Чтение, — ответил Жантом. — Я только что наткнулся на книгу, автор которой утверждает, приводя веские доказательства, что люди могут самовозгораться. Если он прав…

Рюффен прервал его.

— Вы, вероятно, имеете в виду книгу Майкла Гаррисона. Я ее тоже читал, вернее, не ее, а рецензию в журнале, сидя в приемной зубного врача. Но это несерьезно, дорогой друг.

— А приводимые им шесть условий…

— В это никто больше не верит. Это из области туманного оккультизма, который… Ладно, не стану настаивать. Вы были бы счастливы узнать, что ваш отец не совершал…

— Отнюдь, — прервал его Жантом.

— Как это — отнюдь? Не затем ли вы обратились ко мне, чтобы я попытался доказать, что пожар возник случайно и что вашего отца осудили напрасно? Учтите, от этого ничего не изменится. Дело сдано в архив. Но понимаю, вы лично испытали бы огромное облегчение.

— Нет, — пробормотал Жантом. — Это вынудило бы меня произвести что-то вроде внутреннего пересмотра, какую-то переоценку ценностей в самом себе. О! Это трудно объяснить. Мне пришлось бы провести ревизию всего своего прошлого.